Над головой
созвездия мигают.
И руки сами тянутся
к огню...

Как страшно мне,
что люди привыкают,
открыв глаза,
не удивляться дню.
Существовать.
Не убегать за сказкой.
И уходить,
как в монастырь,
в стихи.
Ловить Жар-птицу
для жаркого
с кашей.
А Золотую рыбку -
для ухи.


Роберт Рождественский
1970

178

Есть наслажденье в бездорожных чащах,

Отрада есть на горной крутизне,

Мелодия в прибое волн кипящих

И голоса в пустынной тишине.

Людей люблю, природа ближе мне.

И то, чем был, и то, к чему иду я,

Я забываю с ней наедине.

В себе одном весь мир огромный чуя,

Ни выразить, ни скрыть то чувство не могу я.

Джордж Гордон Байрон
Паломничество Чайльд-Гарольда » Песнь четвертая

Они приплясывали на улицах как заведённые, а я плёлся сзади, как всю жизнь плетусь за теми, кто мне интересен, потому что интересны мне одни безумцы, те, кто без ума от жизни, от разговоров, от желания быть спасённым, кто жаждет всего сразу, кто никогда не скучает и не говорит банальностей, кто лишь горит, горит, горит, как фантастические желтые римские свечи, которые пауками распускаются в звёздном небе, а в центре возникает голубая вспышка, и тогда все кричат: 'Ого-о-о!'

Керуак

Я хотела бы, знаешь ли, подарить тебе шарф
(Было время - цепочку на шею дарила).
А шарф - нечто вроде зелья из тайных трав,
Зелья, которое я никогда не варила.

Длинный, легкий, каких-то неслыханных нежных тонов,
Мною купленный где-то в проулках бездонного ГУМа,
Не проникая в тебя, не колебля твоих никаких основ,
Он улегся б у тебя на плечах, как пума.

Он обнимет тебя за шею, как я тебя не обнимала,
Он прильнет к твоему подбородку - тебе бы так это пошло,
А я уже не сумею. А раньше я не понимала,
Что - никаких цепочек, а только - тепло, тепло.

Вероника Долина.